Все, наверное, в курсе, что наши донецкие пенсионеры в последнее время кто как мог выезжали в другие города на свидомую территорию для переоформления там пенсий и хоть какого-то получения хоть каких-то копеек, чтобы не оставаться совсем уже с носом и с пустым брюхом. Что можно понять. И это получалось. А удалая мафия водителей даже организовала для этого целенаправленные туры. К примеру, в Запорожье. Да с полным сервис-пакетом: дружным сбором всех вместе - сколько влезет в автобус, размещением в уютном салоне, своевременным отъездом с Крытого рынка, увлекательным путешествием мимо блок-постов, торжественным прибытием в город старинной казачьей славы, подвозом прямо к дверям тамошнего Пенсионного фонда, терпеливым ожиданием до последней бабушки ( не хуже, чем в старину извозчик ждал барина у трактира ), немедленным отчаливанием в обратный путь снова мимо памятных блок-постов - и благополучным возвращением на родную донецкую землю. За соответствующее вознаграждение. Не кислое такое - 300 гривен с носа. Но это я так думала до сегодняшнего дня - что оно не кислое. Ведь я не раз слышала вполне бодрые рассказы о том, какие вежливые люди работают в ПФ Запорожья - не то что у нас, какие широченные проспекты в этом городе на Днепре - не то что наша Университетская улица, какие, оказывается, вполне вежливые и не страшные украинские солдаты на блокпостах, никого особо не смотрят, здороваются - не то что наши - паспорта с пропиской смотрят, мужиков расспрашивают о том, о сём, и вообще. А в прошлую пятницу одна такая маршрутка задержалась с выездом назад. Ехала затемно. Рядом с водителем сидела женщина 1938 года рождения, советская украинка, прекрасно помнившая Великую отечественную, пережитую в детстве. Первый блок-пост был армейский. Солдатики - хохлы заглянули, поздоровались и с богом пропустили автобус дальше. А на следующем блок-посту красовалась нацгвардия. В крутейшей форме при оружии. Со страшными пьяными физиономиями и странной речью. На вопрос, куда и откуда едут, упомянутая женщина на прекрасном украинском коротко рассказала о пенсиях и Донецке. " Деньги давай!" - раздалось в ответ. Им объяснили, что добились пока только оформления документов. " Водилу - туда!" - и водителя вывели куда-то в темноту. Где-то вдали слышались разговоры, смех, какой-то шум, а женщина возле водительского сиденья в тревоге вслушивалась в открытую с его стороны дверь. Люди в салоне молчали, и она, цепенея от ужаса, услышала из темноты приглушённый диалог: " Ну шо, перестрелять?" - " А закапывать ты будешь, б...? Холодина уже, да и до х... их много, козлов, если б легковушка была..." - " Ладно, х... с ними, пусть валят на х... . всё равно бабок нет". Как и когда вернулся водитель, обобранный до нитки, без копейки выручки и с распухшим носом, она не помнит. Помнит, как мчались в темноте как и куда попало, как кто-то шёпотом молился, как водитель, взяв себя в руки, крикнул, не надо ли остановиться на пять минут, чтобы сделать одно общее для всех, небольшое, но важное дело, как какой-то весельчак заорал: " Давай уё...ываем, братишка, на х... остановки, я это дело давно сделал себе в штаны!" - и все истерически до слёз смеялись и не могли остановиться почти полпути, как, увидев на блокпосту наших, еле сдержались, чтобы не кинуться целовать их усталые и не очень приветливые лица. Всё это она - эта женщина - расказала мне сегодня, сама не веря в то, что повезло, и переспрашивая: " Почему мне такое на старости лет? Неужели той войны мало?" На что я сказала ей : " Значит, Вы достойны двух войн. Как и двух Побед. Правда?" И она обещала, что Победу встретим вместе, и она расскажет мне о той, о первой. Слава Донбассу.
Свежие комментарии