Праздник какого кино отказалась оплачивать Россия

Уважаемые читатели! Фестиваль документального кино «Артдокфест», которому государство отказало в финансировании, состоялся и выбрал победителей. Гран-при получила датская лента «Человек живёт для лучшего» о «матери и дочери, живущих на одной из крупнейших свалок Европы в Подмосковье». Другой победитель – фильм «На краю» о парализованном калеке, которого приютил настоятель тюремного храма. И тому подобное. Если вас удивляет почему российская документалистика упорно не замечает вокруг ничего кроме мрака, нищеты и уныния, следует об этом поговорить. Тем более, что она продолжает настойчиво требовать у нас с вами деньги на своё содержание.

 

Гран-при фестиваля получила работа датского режиссёра «Человек живёт для лучшего», о подмосковной помойке. Специальный приз жюри – фильм «На краю» о калеке. Специальный диплом жюри вручили и картине британского режиссёра – «ДНР. Удивительная история о самодельной стране». Если вы считаете что последнее звучит как-то неожиданно вызывающе в соседстве с «Украина – не Россия», «Евромайдан» и «Я – Фемен», то нет. Вот одна из восторженных рецензий:

 

«Две конкурсные картины — обе в жанре документального фарса — посвящены непризнанным республикам Приднестровья («ПМР» Миэлиса Муху и Кристины Норман) и Донбасса («ДНР. Удивительная история о самодельной стране» Энтони Баттса). Существование этих анклавов, насыщенное атрибутами советского китча и антиевропейской паранойей, прослеживается авторами без пафоса и с отменным чувством юмора».

 

Понятное дело, лучшего анекдота, чем разорванные на части снарядами карателей мирные жители Донецка, британские режиссёры отыскать на Украине не смогли. Кстати, народ должен знать и своих героев – наше жюри, оценившее «отменное британское чувство юмора»: это популярный некогда карикатурист Андрей Бильжо, театральный режиссёр Андрей Богомолов и (внезапно) кинорежиссёр, создатель «Экипажа» Александр Митта.

 

Впрочем, у читателя может сложиться мнение, будто жюри в отместку за нежелание государства более финансировать «антироссийскую чернуху» специально выдвинуло в победители какие-то особенно депрессивные и мрачные картины. Увы, нет. Там просто выбирать больше не из чего, они все депрессивные и мрачные. Это признаёт и сам президент фестиваля В.Манский:

 

 

Удивительно, что тов. Мединский вдруг отказался финансировать такого замечательного человека, не находите? Впрочем, речь сейчас не об этом. Режиссёр Манский сказал важную вещь: в России нет документального кино, которое «прославляет власть» (то есть демонстрирует, что в стране кто-то заслуженно счастлив) и при этом сделано талантливо. На этом стоит остановиться.

 

Начнём с принятых в «арт-среде» критериев талантливости. За два десятка лет безраздельного властвования этой тусовки они определены достаточно чётко – и мы это уже отмечали. Талантливым, по их меркам, может быть кино о «душной российской реальности», «беспощадном равнодушии» и «поисках себя». Действие преимущественно разворачивается в глухой запойной деревушке центральной полосы России или на краю страны, где совестливые люди «живут вопреки» или тупо бухают, «не теряя надежды». 

 

Для нашей кинематографической тусовки тёмная сторона реальности – фетиш, своего рода экстремальный аттракцион, в котором они могут без всякой опасности для себя спутешествовать в мир помоек, заброшенных приютов и сумасшедших алкоголиков. Является ли это попыткой приблизиться к народу? Ни в коем случае. Это способ от него дистанцироваться. Просто для того, чтобы подтвердить себе свою состоятельность, тусовке как воздух необходим вот этот самый мрачный мир, как контраст на котором их собственный фуршетно-кокаиновый зоопарк выглядит, по их мнению, более осмысленным и богемным. К тому же регулярное погружение «на дно» укрепляет их в мысли о порочности государства, которое рисуется ими как бездушная тварь, не желающая приютить всех сумасшедших, бездомных и вообще – превратить Россию в уютную европейскую страну с велодорожками и эвтаназией.

 

Конечно, тусовка придумывает себе оправдания, и то, что простым людям кажется чернухой, они называют непонятным словом «арт». У любой замкнутой, намеренно не желающей скрещиваться с народом группы есть свой язык, своя «феня», свой «тайный арго». Есть он и у деятелей арта. Вот как выглядит типичный отрывок из обзора того же «Артдокфеста»:

 

«Ульрих Зайдль, постдок, found footage, игры с языком вызывают куда больший ажиотаж, чем взгляд на то, что происходит здесь или сейчас. И что составляет, par exellence, суть документалистики: не возможность получить чисто эстетское удовольствие от тонкости выделки, а реальный шанс что-то почувствовать».

 

Даже не пытайтесь этого понять. Язык этот придумывался для того, чтобы мы со своим рылом не мешали нужным людям пилить государственные деньги, имитируя заботу о нашей же судьбе. Именно поэтому там свои критерии талантливости и именно поэтому туда никогда не попадёт действительно талантливая работа не соответствующая принятой идеологической линии.

 

В общем, всё это подтверждает верность новой линии тов. Мединского, отрезавшего тусовку от государственного финансирования. Тусовка, кстати, продолжает поливать за это Мединского грязью и одновременно требует восстановить кормление. Тусовка ещё не поняла, что она – всё.

 

А не поняла она этого по той причине, что и правда, замены ей пока не видно. Нет, есть у нас и хорошее, но совсем неизвестное документальное кино. Есть редкие, но ценные образцы хорошего кино художественного. Но чтобы окончательно преломить ситуацию, министерству культуры нужно сделать второй шаг – обозначить государственный запрос на искусство нового образца. Это вовсе не обязательно должно быть искусство, «прославляющее власть». Но было бы неплохо, если бы оно любило жизнь и как минимум уважало реальность.

 

Мы вполне можем себе позволить и погрустить у экрана и посопереживать и озаботиться проблемами соотечественников. Но только так, чтобы после этого просмотра нас охватывала не депрессия и осознание собственной порочности и никчёмности, а осознание того, что преграды преодолимы и уничтожение бед в наших силах.

 

Правда, это уже будет настоящее искусство, а не арт.