Будут ли дальше размораживаться активы российских инвесторов на Западе

Будут ли дальше размораживаться активы российских инвесторов на Западе — анализирует на сайте СМИ2  Виталий Марченко, партнёр АБ «Старцев и партнёры»:

Многие обратили внимание на то, что в этом заявлении главы Центробанка фигурируют те же оценки, что и раньше, в феврале. Складывается впечатление, что процесс разблокировки активов стагнирует.

Это действительно так. Основной объем работы был выполнен в первые два года — 2023-2024 гг. — в период действия указа президента № 844, который создал временный правовой коридор для обменных операций. Однако сегодня мы наблюдаем, что этот механизм практически исчерпал свой потенциал, и процесс зашел в институциональный тупик.

Так, в 2023-м, следует из отчета Банка России, удалось разблокировать 3 трлн рублей, еще примерно 570 млрд рублей, сообщила в феврале Эльвира Набиуллина, инвесторы смогли высвободить в 2024-м. Именно тогда были использованы наиболее доступные и простые для реализации варианты. Инвесторы смогли провести обмен там, где нашлись встречные заявки от иностранных держателей российских ценных бумаг и где сделки укладывались в установленные лимиты. Сейчас этот потенциал уже в основном исчерпан. Оставшиеся операции по возвращению характеризуются фрагментарностью, а их разблокировка требует индивидуальных, сложносоставных решений, на которые иностранные контрагенты идут крайне неохотно.

Ключевых причин замедления процесса несколько. Во-первых, на иностранных рынках практически не осталось достаточного объема ликвидных встречных активов, пригодных для прямого обмена. Во-вторых, мы наблюдаем растущую регуляторную инертность со стороны европейских юрисдикций.

Их органы власти и финансовые институты, опасаясь быть обвиненными в нарушении санкционного режима, действуют с предельной осторожностью, выстраивая сложные бюрократические процедуры одобрения. Кроме того, санкционные списки продолжают расширяться, что постоянно сокращает и без того сужающийся «обменный пул».

Таким образом, эти факторы приводят к постепенному сужению «обменного пула» и усложняют работу как российских, так и иностранных депозитариев. Поэтому динамика процесса закономерно замедляется с каждым годом. Если изначально он имел некоторый массовый характер, то теперь превратился в череду точечных, закрытых и затяжных переговоров по каждому конкретному случаю. Отсутствие прозрачных международных договоренностей и формализованных процедур усугубляет ситуацию, создавая для инвесторов информационный вакуум и правовую неопределенность.

Подводя итог, можно констатировать, что существующий в рамках национального законодательства механизм достиг потолка своей эффективности. Дальнейшее продвижение, даже незначительное, будет зависеть не от внутренних распоряжений, а от изменений во внешнеполитическом климате и возобновления диалога на межправительственном уровне. В обозримой перспективе о массовом возврате активов говорить не приходится — процесс вошел в стадию вялотекущего и непредсказуемого регулирования, где каждая успешная операция является скорее исключением, чем правилом.