Наиболее удивительная вещь в отношении вооружённых сил Российской федерации, которую я узнаю при общении с разными людьми, это то, что многие из них не знают как Россия использует свои войска за рубежом и считают СВО чем-то небывалым.
На самом же деле, СВО более чем укладывается в концепцию применения ВС РФ и эта концепция публично известна больше 10 лет.
Например, в статье Нач. Генштаба В. Герасимова (https://web.archive.org/web/20140515101840/http://www.vpk-ne...) о природе и методах разрешений конфликтов между странами, описываются, конечно, и сценарии применение вооружённых сил. Статья остаётся очень интересной, даже с учётом того, что изначально она была опубликована ещё в феврале 2013-го года.
Один из тезисов НачГШ — вооружённые конфликты это часть экономического противостояния держав, и войска подключаются тогда, когда у противника уже есть политические проблемы. Чем дальше, тем больше участники противостояний стремятся отсрочить применение военных частей, но если начинают — это происходит без объявления войн. В идеале смена властей на угодные режимы осуществляется вообще без каких-то издержек связанных с боевыми действиями регулярных армейских частей.
Политические же неурядицы создаются уже знакомыми нам методами:
1. Формированием вненациональных сил претендующих на политическое управление, с помощью НКО фондируемых из-за рубежа. Мы это прекрасно видели в России: всё что называлось несистемной оппозицией оказалось грантоедами сидящими на деньгах уже не вероятного, а вполне конкретного противника.
2. Формированием наднациональных структур, предлагающих хорошие карьерные возможности участникам национальных элит, если они будут действовать не в интересах своих государств, а в интересах третьих стран. Мы это прекрасно видим в Европе, где политики мечтают уехать из своей прибалтийской чухломы куда-нибудь в Страсбург или Брюссель. Европа была подчинена США без единого выстрела.
(Важно осознавать: нет, страны Европы не добровольно вошли в американский проект по своему желанию: их элиты были коррумпированы и совершили госизмену в виде присоединения к токсичным альянсам, вовлекающим их, в пределе, в вооружённый конфликт с Россией, а в умеренном сценарии — лишающим доходов от взаимодействия с Россией. И надо понимать, что торговые ограничения — это тоже агрессия государств в отношении друг друга)
О чём не особо конкретно указано у Герасимова, так это о том, что армия способна противодействовать нежелательной смене режимов, в обоих вышеприведённых сценариях, с целью минимизации ущерба интересам Российской Федерации. И способна к этому противодействию, в том числе, и за пределами РФ.
Есть примеры, когда армия РФ внезапно и радикально меняла ситуацию на геополитической доске, разрушая многолетние планы соперников:
- мы не потеряли Крым в 2014-м,
- мы не потеряли Донбасс в 2022-м,
- не потеряли Белоруссию в 2020-м (обошлись консультацией),
- не дали путчистам в Турции прийти к власти (2016 и дальше)
- стабилизировали Казахстан (начало 2022-го),
- сохранили статус-кво Абхазии и Осетии (Грузия 2008+),
- сохранили государственность Сирии (2015+)
С этой точки зрения, СВО, не считая масштаба, не является чем-то удивительным и чем-то необычным по стратегии использования войск РФ.
Армия по чуть-чуть, понемногу, начиная с конфликта в Грузии, училась проводить крупные операции в интересах Российской федерации. В том числе и за рубежом. И проводила их не один раз.
Логично предположить, что так будет и впредь, при необходимости.
Юрий Синодов, директор по развитию СМИ2
Свежие комментарии